We're accustomed to glamour in London SE26: Kelly Brook and Jason Statham used to live above the dentist. But when Anouska Hempel's heels hit the cracked cement of the parking space outside my flat, it's hard not to think of those Picture Post photographs of royalty visiting bombed-out families during the second world war. Her mission in my modest tract of suburbia is, however, about more than offering sympathy. Hempel—the woman who invented the boutique hotel before it bore any such proprietary name—has come to give me information for which, judging by the spreads in interiors magazines and anxious postings on online DIY forums, half the property-owners in the Western world seem desperate: how to give an ordinary home the look and the vibe of a five-star, £750-a-night hotel suite. To Hempelise, in this case, a modest conversion flat formed from the middle slice of a three-storey Victorian semi.
"You could do it," she says, casting an eye around my kitchen. "Anyone could do it. Absolutely no reason why not. But there has to be continuity between the rooms. A single idea must be followed through." She looks out wistfully over the fire escape. "And you'd have to buy the house next door, of course." That's a joke. I think.
...
It's worth pausing, though, to consider the oddness of this impulse. The hotel room is an amnesiac space. We would be troubled if it bore any sign of a previous occupant, particularly as many of us go to hotels in order to do things we would not do at home. We expect a hotel room to be cleaned as thoroughly as if a corpse had just been hauled from the bed. (In some cases, this will actually have happened.) The domestic interior embodies the opposite idea: it is a repository of memories. The story of its inhabitants ought to be there in the photos on the mantelpiece, the pictures on the wall, the books on the shelves. If hotel rooms were people, they would be smiling lobotomy patients or plausible psychopaths. | Вряд ли у кого-то язык повернется назвать дырой район SE26, расположенный в юго-восточной части Лондона: в конце концов, разве не здесь, в квартире, расположенной над приемной стоматолога, жили Келли Брук и Джейсон Стэтхэм. И тем не менее, когда прибывает Анушка Хемпель – а я слышу деловитый перестук ее каблучков по растрескавшемуся цементу нашей парковки – в памяти невольно всплывают те самые фотографии из журнала Picture Post, на которых члены королевской семьи навещают оставшихся без крова соотечественников, дома коих пострадали при бомбардировках второй мировой. Ее визит в мое скромное обиталище несет в себе, однако, нечто большее, чем просто желание выразить соболезнование. Анушка Хемпель – женщина, придумавшая концепцию бутик-отеля задолго до того, как появился сам термин – приехала, чтобы открыть мне секрет, за которым, если судить по разворотам модных журналов и эмоциональным сообщениям на посвященных дизайну и "интерьеру своими силами" интернет-форумах, охотится добрая половина владельцев недвижимости во всем цивилизованном мире: как воссоздать в самой обычной квартире стиль и атмосферу роскошного номера-люкс – из тех, что обходятся по 750 фунтов в сутки. Иными словами, речь зашла о возможности переобустроить мою скромную квартирку, занимающую второй этаж типичного викторианского дома, в стиле и духе а-ля-Хемпель. – Вполне возможно, – говорит Анушка, окидывая взглядом кухню. – Да, вполне. Не предвижу особенных сложностей. Но нам нужно будет добиться целостности пространства. Нужно нечто вроде общей стилистической идеи, красной нитью проходящей через все помещения. Она задумчиво смотрит на лестницу запасного выхода. – Ну и, само собой, придется выкупить соседнее здание. – шутит она. По крайней мере мне хочется верить, что это шутка. ... Здесь, пожалуй, стоит прерваться и поразмыслить над тем, насколько вообще благоразумны мои устремления. Гостиничный номер как таковой – это место, лишенное воспоминаний. Едва ли нам понравилось бы обнаружить в оном какие бы то ни было следы пребывания предыдущих жильцов – и в немалой степени оттого, что многие из нас ожидают от гостиницы чего-то совершенно иного, чего-то такого, чего нельзя найти дома. Мы рассчитываем, что гостиничный номер будет сиять стерильной чистотой – уборка должна быть сделана столь тщательно, как если бы отсюда только что извлекли труп-другой. (Не удивляйтесь, нередко случается и такое.) Атмосфера дома же, напротив, заключает в себе совершенно противоположную концепцию: наш дом – это заветная шкатулка с воспоминаниями. Память о его обитателях должна зримо присутствовать – в подборке фотографий на каминной доске, в картинах, которыми увешаны стены, в корешках книг за стеклами книжных шкафов. Если представить себе на минуту, что гостиничные номера – это люди, то перед нами предстанет вереница улыбающихся жертв лоботомии или психопатов, изо всех сил старающихся выглядеть благопристойно. |